Читальный зал

Светлой памяти БВТККУ посвящается

Мокрый "пожар"

   Однажды после ужина у нас "вспыхнул пожар". Устроил его командир взвода. В воспитательных целях. Нет, он вовсе не поливал все бензином и не подносил спичку. "Пожар" был без дыма и огня, но личный состав должен был действовать натурально: кровати, тумбочки, матрасы выносились на улицу, а "пожарные" (назначенные в тот день уборщики) обильно залили пол в казарме водой.

   Из "спасенного" имущества на плацу под открытым небом соорудили подобие расположения, расставив все так, как стояло в казарме. А потом началось самое интересное: сначала "отбой", потом "подъем",утренняя зарядка, затем заправка кроватей - уголок по краю одеяла, квадратная подушка, по нитке ровняли тумбочки, спинки кроватей... И все это за час до отбоя!

   В это время "пожарные" - уборщики, собрав воду, принялись за тщательную отмывку полов. Только к вечерней поверке кровати и тумбочки были возвращены на свои законные места. Мы были "безумно рады". Взводник, наверное, был доволен.

   В армии свои методы воспитания - не доходит через голову, дойдет через ноги!

"По аэропорту трассером... Огонь!"

   Первые стрельбы из танка. Каждый должен был произвести шесть выстрелов из пушки и двенадцать из пулемета. Я был в паре с Антоном. Дождались своей очереди, получили боеприпасы. Мне предстояло стрелять первым.

   По команде побежали к танку, на "броне" я заметил своего взводника. Залез я в танк и чуть люк не захлопнул прямо у командирского носа (по технике безопасности положено). Но получил по шлемофону и понял, что он нас контролирует. Оказалось, правильно делает.

   И вот я на месте наводчика. Потерялся, как будто все, что учил, осталось там, за броней. А взводник погоняет, орет:

- Автомат заряжения!..

   Потом хватает меня за "уши" шлемофона и тыкает носом прямо в тумблера. А потом оказалось, я пушку не поднял на нужный угол, к радиостанции не подключился... Сделал все, что нужно. Немного успокоился. Жду команды. Наконец: "Огонь, огонь!.." Стреляю!!!

   В принципе, не плохо. Получил массу удовольствия, множество впечатлений. Теперь мне нужно было занять место командира, а Антону - наводчика. Поменялись. Антон начал стрелять из пулемета. И тут слышу его голос:

- Я ничего не вижу!

- Стреляй!.. - кричит взводник. Гляжу - пошли трассеры, да только куда-то в воздух.

- Товарищ капитан! Да не вижу я ничего!

- Червячную пару проверь! - кричит взводник. - В порядке?! А зеркало? Стреляй! Времени мало.

Опять трассеры в воздух ушли.

- Пушку опустил?

Пауза. Потом голос Антона:

- О!.. Сопки появились!

Когда закончились стрельбы, нас встретил злой полковник.

- Ты видел куда стрелял? - напал он на Антона.

- Ага, в небо.

- Ты двенадцать патронов в аэропорт выпустил!..

   Вряд ли они попали в район взлетной полосы, но могли бы...

Подкрадывается незаметно, "вырубает" тихо

   Эта коварная "болезнь" - сон - подстерегает часового на посту в любое время суток. Дело было зимой, днем. Я шел со сменой на пост. Когда мы подходили к ограждению поста, заметили, что часовой странным образом молчит - не слышно привычного: "Стой! Кто идет?"

- Наверное, поближе подпускает, - предположил Витек-разводящий. Мы пошли дальше, пока не оказались "ближе не куда". Часовой спал.

- Часовой! Андрюха! - кричали мы, кидали камни. Витек несколько раз ударил ногой по вышке. Шаткий каркас гулко затрясся вместе с горе-часовым. Безрезультатно. Пришлось разводящему лезть на вышку.

   Андрюха спал, уперевшись каской в сетку. Автомат стоял рядом - бери, стреляй... Стрелять по нему никто не стал, зато вот дверью вышки по заднице он получил. Когда спустились на землю, автомат разводящий Андрюхе не вернул. "Пошли", - говорит.

- Куда?

- На кичу.

   Начался поток оправданий...

   На кичу Витек отправлять Андрюху не стал - пожалел. Довел до ворот поста и вернул автомат. Но урок, я думаю, тот усвоил.

Как я яму "рисовал"

   Однажды я попал на полигон в рабочую команду. Мы должны были навести порядок - покрасить, побелить и т. п. Когда нас стали распределять по рабочим объектам, меня подвело желание отхватить работенку полегче.

- А рисовать тут вам ничего не надо? - спросил я у проходящего вдоль строя и раздающего "новые специальности" офицера.

- Художник, что ли? - усмехнулся тот. - А если кисточку и карандаш дам, яму пять на пять нарисуешь?

   Объект назывался "погреб" - яма с пятиметровыми параметрами. Работа - бери больше, кидай дальше. Со мной "рисовать" назначили еще одного парня - Серегу.

   Целый месяц, что мы проработали на полигоне, нас так и называли - "художники". Но вскоре мы поняли, что в "художничестве" есть свои прелести - работу нашу почти не проверяли и не торопили. Конечно, закончить погреб мы так и не успели.

   Спустя год, когда мне довелось снова оказаться на полигоне, я ходил посмотреть на результат. Оказалось, погреб все же вырыли. Или "нарисовали"?

Газовая камера

   Как-то раз мы с Максом попали на кичу. В общей камере кроме нас содержались три курсанта, два "духа" и один "дембель".Однажды днем мы сидели за столом, курили, играли в карты. Короче, распорядок нарушали по всем статьям. И не заметили, что за нами наблюдает сквозь окошко начальник караула.

   Нас построили в коридоре. Сначала досталось выводному и часовому, за то, что не уследили. Потом нам. О местонахождении колоды карт (успели спрятать) никто из нас не признался. Курильщики тоже "колоться" не торопились, а потому начкар сразу же придумал нам наказание. В двух ведрах в пропорции 50 на 50 развели раствор хлорки, потом "духи" размазали все это швабрами по полу. И нас закрыли.

   Дышали кто сквозь кепку, кто накрыл голову кителем. Но толку было мало - глаза жутко резало, легкие тоже. Пожалуй, в том воздухе не было кислорода. Чем мы дышали - не знаю.

   Через пару часов нас снова построили в коридоре, снова спросили о куреве и картах. Мы зло молчали. Нас закрыли снова. На этот раз до тех пор, пока не пришел новый караул. Всего мы хлорировались часов пять.

- Ну, перебрал немного, - только и сказал начкар, передавая нас сменщику.Я кашлял три дня. Легкие жгло. До сих пор удивляюсь, как они не сгорели совсем?

* Кича - гауптвахта.
* Hачкар - начальник караула.

Олег Горос